Роман Носиков
ИЛЬИАДА
Новоукраинская былина

Ворота в княжеский терем содрогались от ударов богатырского
кулака.
— Открывайте! Илья Муромец пришёл! — раскатистый бас Ильи гремел
по всему княжескому двору.
— Пущать не велено. Вакансиев нету! — блеял дьяк богатырского
приказу по последней придворной моде обривший голову и
обзаведшийся жидковатым пока, но все же оселедцем.
— Открывайте, я сказал! Ворота порушу!
— Князем не велено муромчан на богатырскую службу принимать!
Раздался скрип, переходящий в визг и треск — ворота не выдержали
и, поднимая облака пыли, с грохотом рухнули во двор. Из облака
пыли протянулась огромная ручища и, схватив дьяка за оседелец,
начала волтузить им справа налево и обратно.
— Как не велено?! Кем не велено? Почему не велено?!
— Г-главный волхв запретил… ради чистоты расы. Да, пусти ж ты
меня, чурка нерусская! Убьешь ить — голова отвалится.
Илья отпустил дьяковы волосы и вытер ладонь о штаны.
Воспользовавшись паузой, дьяк быстро ретировался в сторону
детской. Очевидно, звать кого-то на подмогу.
Илья приложил руку к бровям и огляделся. Двор князя русского
пребывал в запустении, многие строения покосились, в грязи лежали
бродячие собаки. Но самое странное было не это. Самым странным,
даже пугающим были шляющиеся повсюду половцы и развешанные на
бельевых веревках белые плащи с красными крестами. Народ весь был
какой-то злой, никто не работал. На Илюхины шевелюру и бороду
смотрели с неодобрением.
— Кацапня понаехала… Бородищу себе какую москаль отрастил!.. Да…
далеко им в еще до настоящей-то Европы… — слышалось из медленно
собирающейся толпы.
— Кня-а-а-азь! — задрав голову, заревел Илья — Кня-а-а-азь!
Красно Солнышко! Владимир Святич!
— Илюшенька? Ты? — донеслось из терема. — Не шуми — сейчас
спускаюсь!
Князь Владимир Красно Солнышко показался на крылечке терема.
Выглядел князь по-дурацки. Во-первых, был он лыс, и оселедец из
трех-четырех волосин впечатления не производил. А во-вторых,
побрив бороду, князь выставил на обозрение некоторое количество
лишних подбородков.
— Илюшенька! Здравствуй, родной! Как доехал? К нам надолго ли? По
делу или как?
— Соловья-разбойника привёз.
— А и где он?
— К седлу приторочен. Я слышал, ты награду за него обещал. А
тому, кто Соловья изничтожит, обещал место почетное в своей
дружине? Ну, так вот он я, а вот — Соловей!
— Прибил?! Насмерть? — забеспокоился князь.
— Живой. Зубы только все выбиты.
— Ай-ай-ай! Как же так?! Все зубы… Ай-ай-ай… Разве можно так?
— Ну, ежели палицей попасть, как следует, то — можно.
— Ты, Илюшенька, личность темная, дремучая, настоящий
политический момент совсем не понимаешь. Как же можно защитника
отечества да палицей по зубам?! Он же ить всё ж таки национальный
герой!
— Кто герой? — опешил Илья. — Он ведь бандит, душегуб, убийца!
— Ты, Илюша, совсем ничего не понимаешь! Соловей, он ведь на
какой дороге сидел?! Он же на муромской дороге сидел! Нас от
москалей защищал, чтоб, значит, москали к нам не лезли! Соловей —
это ж настоящий патриот! А ты его — по зубам?!
— Да вы ополоумели тут все, что ли?! — заорал Илья. — Он же людей
живьём жрал! Он и родственнички его! Малых детей и баб до смерти
замучивал!
Князь схватился за илюхину рубашку, потянул Илью на себя, и резко
поднявшись на цыпочки, жарко зашептал в ухо:
— Илюша, я тебя Христом-Богом прошу — не ори! Не привлекай
внимания! Я тебе денег дам, только увези его подальше, аспида, и
удави по-тихому. Мы потом ему памятник поставим как патриоту, от
москалей умученному, а день его рождения государственным
праздником сделаем.
Илья нагнулся и тяжело, из-под бровей, посмотрел князю в глаза.
— Может, его отпустить тогда? Раз патриот? Я прямо сейчас его и
выпущу. Здесь. Вот его и награждай.
— Илюша, ну не обижайся ты на меня. Политика — штука тонкая. Тебе
не понять! Мы сделали европейский выбор и против москальской
имперской азиатчины. Понял меня? Только ты его все равно удави.
Очень прошу. Ведь при такой конъюнктуре он же запросто может
князем стать вместо меня! Понимаешь ты? Князем!
— Понятно… Ладно. А почему муромчанам запрещено в дружину
наниматься? Потому, что москали?
— Ну видишь, Илюша, и вовсе ты не глуп! Всё-то ты понимаешь! У
меня волхв придворный, Палий, говорит, что москали, если их на
княжескую службу допускать, — они сюда азиатчину принесут и
украдут наше исконное право на Русь и европейство. А ты, Илюша,
самый что ни на есть — нерусский. Ты — финно-угр.
— Это какой я не русский?! Это я — нерусский?! — потерял контроль
над голосом Илья — Я?! Это ради какого такого "европейства" можно
меня, русского человека, — нерусским сделать? Кто тебя, барана в
короне, защищать будет? Я вон ворота сломал, а никто из дружины и
не пришел до сих пор! Где Попович Лёшка? Добрыня где? Я тебя
спрашиваю, княжеская морда! Данила Казарин где? Где Михайло
Поток?
— Так ушли все. Разъехались! Попович из Ростова Великого, он —
москаль, к тому ж мы с православием сейчас не очень — не
европейская религия. Мы больше к истокам. Вот волхва завели.
Миссионер из Рима прибыл. Поток из Рязани, Казарин — вообще
хазарской крови, а…
— А Добрыня запил? — неожиданно спокойно то ли спросил, то ли
сообщил Илья.
— Ну… да. Пришлось — того. По несоответствию. А как ты догадался?
— Я бы на его месте тоже запил. А он же тебе, князь, как отец...
В этот момент Илью отвлекла какая-то возня за спиной.
Повернувшись, он увидел целую толпу одетых в железо людей, а
среди них давешнего оскорбленного дьяка и еще какую-то гнусную
рожу в балахоне, всю увешанную амулетами и оберегами. Из толпы
вышел здоровяк в нерусском доспехе с красными крестами на плаще.
— Ви йесть извьестный террорист Ilya of the Murometz,
разыскиваемый за геноцид украинского и половецкого народа и
военные преступления? Ви йесть арестованы. Вас будут судить
Международный суд в Гааге.
— Русские мы! — попытался вмешаться князь.
— Украинского народа. — упрямо повторил здоровяк. — Что значит —
"у самого края борьбы с москалями и агрессивно-параноидальным
имперским москализмом".
— Ну, коли так, то — ладно, — пробормотал князь.
— А это что за прыщ вскочил? — повернулся Илья к князю — Откуда
такая радость?
— Илюша! Ну, я ж предупреждал, чтоб ты не орал! Это наши друзья
из Ордена Крестоносцев. Мы очень хотим с ними дружить и почти
присоединились. Богатыри-то разбежались — ну, я и разрешил им
военную базу у нас организовать. Защита-то нужна! Эх.. хотел я
по-хорошему. Чтобы тихо всё... Ты уж теперь не обессудь...
— А, так вот кто вас от москалей защищает?!
— Да.
— И Соловья, мной недобитого, они, значит, выпустят?
— Ой!
— Тогда ты подумай пока, что делать будешь. Минут пять у тебя
есть, — сказал Илья, доставая палицу и поворачиваясь лицом к
крестоносцам. — Ну? Все собрались? А Горыныч и Кощей тоже с вами?
Так, чтоб потом не искать…